Собрание сочинений. Т. 5 - Страница 81

Сел у порога и злорадно посмотрел на метавшегося вдоль ноги мураша. «Ага! Вот и поищи теперь… Ни дома, ни родственников. Подбирали бы на полу сахарные и хлебные крошки, я бы вас пальцем не тронул, но забираться сквозь все щели в чужой шкаф, это ведь вроде кражи со взломом, и этого я не потерплю… Слышишь?»

* * *

Взглянул за порог и свистнул. Да тут целая муравьиная колония! И не мураши, а большие верзилы-муравьи и среди них самые большие — солдаты, круглоголовые с торчащими впереди клыками-ножницами…

Под самой стеной дома кипела работа: одни выносили из черных подземелий землю и шелуху, другие тащили туда корм, хвоинки, пух из подушки — перины они будут набивать, что ли?

Что ж, этак они его с Игорем на улицу под небесную крышу выкурят… Отгрызут ночью солдаты нос, съедят чемодан, землю всю из-под дома выгребут — дом на рассвете и рухнет, кто их тогда откопает? Нет, надо принимать меры…

— Какие ты хочешь меры принимать? — спросил Игорь, внезапно показываясь на пригорке из-за сосны. Очевидно, дядя Вася последние слова вслух произнес, а он и расслышал.

— Да вот муравьи одолели. Надо что-нибудь против них предпринять.

— Как муравьи одолели?

На Игоря иногда находил такой стих — обо всем подробно расспрашивать. Прислонится лениво к скамейке, кору пальцем с сосны отковыривает и ленивым голоском, словно принц у придворного садовника, спрашивает: «Что ты, дядя Вася, делаешь?» — «Фонарь крашу». — «Зачем красишь?» — «Чтобы красивый был…» — «Зачем чтоб красивый?..»

Не успел ему дядя ответить, как именно муравьи его одолели, глянь, из-за куста вынырнул загоревший, словно поджаренная лепешка, Мишка. Чем он пятки смазывал, неизвестно, но ни разу еще дядя Вася не расслышал, когда мальчик с фермы подбирался к их порогу.

Игорь любил спрашивать, Мишка обычно подходил молча и улыбался. Покажет щербатые зубки, сморщит личико в печеное яблочко, конец пояса посреди живота, как картофельная шелуха, висит, голый пупик над штанишками, словно мишень для стрельбы в цель, темнеет…

Посоветовался дядя Вася с мальчиками, решили немедленно муравьям войну объявить.

* * *

Никогда ни у одного главнокомандующего не было столько работы. Войско маленькое — всего два мальчика, хочешь не хочешь, поворачивайся сам.

Принес дядя Вася ведро, накачал воды, развел известку… Достал три банки из-под консервов — побольше и безжалостно стали заливать все муравьиные выходы и входы белым известковым молоком. Ни одной щелочки не забыли, но, сколько ни старались, не могли наполнить бесконечного муравьиного лабиринта.

Особенно старался мальчик с голым пупиком, куда и молчаливость девалась… И как-то вышло так, что он стал главнокомандующим, а Игорь и дядя Вася вроде адъютантов при нем для особых поручений.

— Лейте, лейте! Да, Боже мой, зачем же вы мне на туфли известку льете… Вот, вот, на голову ему… Убежал в дырочку. Заходи с того конца, я тебе говорю. Я с этой стороны, ты с той, чтобы они насквозь пропитались. Вылез? А я тебя в нос! Ай! Снимите у меня с шеи козявку, у меня руки заняты… Вон там еще целая компания удирает, сгребите их веником в кучку, я их полью… Что? Не нравится? Смотрите, смотрите, как я ему все ноздри залепил!

Такой тихий был мальчик, такой кроткий и вдруг в войне с муравьями такую свирепость обнаружил. А Игорь лениво присаживался на корточки, медленно поливал из банки растерявшийся муравьиный народ известкой, поворачивал к дяде Васе похожее на смуглое яичко лицо и спрашивал:

— Как ты думаешь, очень их щиплет известка? Им не очень больно, правда? А почему ни один не падает в обморок? Слишком слабый раствор? Или они уже привыкли? А если черепаху полить, ей ничего? Панцирь не пропитывается, правда? Скажи, а почему они не выносят муравьиных детей? Разве уже не пора?..

На все вопросы дядя Вася отвечал «угу», так как был очень занят, да и не знал точно, почему муравьи не падают в обморок. Черепах он тоже никогда известкой не поливал.

Люди наконец победили… Все муравьиные дыры густо заклеила известка, отдельные муравьи в белых известковых париках испуганно удирали во все стороны… Даже боковую стену смазали поперек известкой, потому что мураши бесконечной ленточкой ползли с земли к крыше, ныряли в проточенную балку над дверью, а оттуда пробирались в комнату, к шкафу.

Люди победили… Ушли с поля сражения к морю и стали отмывать с рук и ног белые кляксы засохшей известки. И так как зеркала у них не было, то они служили друг другу зеркалом:

— У тебя, дядя Вася, на кончике носа известка.

— Спасибо. А у тебя на правой щеке…

— А у Мишки под самым глазом… Смотри, осторожно смывай — попадет в глаз, попрыгаешь!

Но Мишке было не до того. Быстро, как ошпаренный, сбросил он штанишки, стал их изо всех сил вытряхивать и затанцевал на одном месте негритянскую чечетку.

— Это коричневые муравьи тебе мстят, — сказал назидательно Игорь и вдруг затанцевал сам.

Очевидно, коричневые муравьи решили отомстить обоим.

* * *

Перед закатом пришли к своей хижине. Вот так победили! Муравьи как ни в чем не бывало суетились вокруг своих норок, многие в известке с головы до лапок… Все входы были расчищены, почти все население выползло наружу, горкой лежали крупинки известки и рядом всякий домашний муравьиный скарб. Должно быть, сушили и проветривали свои вещи — ведь люди около двух ведерок известки влили в их муравейник…

— Что ж мы теперь делать будем? — спросил озабоченно Игорь. — Куда будем прятать сахар?

— Под подушку? — мрачно посоветовал дядя Вася.